Слова, понятные двоим - Страница 40

— Наверное, я ослеп от любви, — прошептал он.

От этого признания весь ее гнев куда-то испарился. Наконец-то прозвучали слова, которые она так мечтала услышать.

— Николь! — позвал Джеральд. — Что происходит?

Она не обратила на него никакого внимания.

— Почему ты мне ничего не сказал, Пэт? — мягко спросила Николь. В ее тоне теперь не было и намека на враждебность.

— Я… я ждал, пока ты будешь к этому готова. — Мужественные черты его лица застыли. — Мэтт позвонил мне, когда узнал из газет о нашей помолвке. Он хотел сам провести торжественное богослужение. У меня не было возможности рассказать ему всю правду. А потом я услышал о легенде Старого дома. — Патрик заглянул ей в глаза. — Черт возьми! Я любил тебя столько лет, Николь, что сразу же поверил в эту легенду, в то, что мы действительно созданы друг для друга. Поэтому я позволил Мэтту обвенчать нас по-настоящему.

Не в состоянии совладать с собой, Николь подалась вперед.

— Ты… любил меня долгие годы?

Патрик молча кивнул.

Господи, сколько же времени они упустили! Она по-детски ткнула его кулаком в живот.

— Я это заслужил. — Патрик взял ее за руки. — Если ты меня не любишь, наш брак можно расторгнуть. Но… я не могу позволить тебе… оставаться в неведении.

— Ну, ты и нахал! — притворно вспылила Николь. Душа ее пела от счастья. Патрик любит ее, любит долгие годы! Но… Есть еще Венера. — Нам нужно кое-что выяснить, — мрачно произнесла она.

— Может, войдем в дом? — Он поежился от холода. — Если мы поговорим здесь еще немного, то ты очень скоро станешь вдовой.

— Подожди минуту. — Подойдя к машине, она просунула голову в окно и приказала: — Джеральд, никуда не уезжай, слышишь?!

Тот уныло кивнул. Николь повернулась к Патрику, взяла его за руку, и они поднялись по ступеням.

— Кажется, сейчас мы станем свидетелями серьезного объяснения, — тихо сказала Дэйзи Ирвину, когда Николь и Патрик вошли в гостиную.

— Не волнуйся, — рассмеялся тот, — финал будет счастливым.

Николь бросила на зятя подозрительный взгляд, и тот умолк. Она потащила Патрика к себе в комнату. Как только они вошли, Николь в сердцах так толкнула его в грудь, что он, споткнувшись, свалился на ее кровать.

— Ну, рассказывай!

— Можно мне хоть одеться? — приподнялся на локте Патрик.

— Нет, — шагнула к нему Николь. — Кто такая Венера? — Патрик поднялся, но она, упираясь коленями в кровать, изо всех сил толкнула его в грудь и, изобразив на лице свирепую гримасу, потребовала: — Отвечай на вопрос!

В его глазах промелькнули веселые искорки.

— Если я скажу, ты меня опять поколотишь!

— Не смейся надо мной! Еще раз спрашиваю: кто такая Венера?

— Хорошо, — сказал он со смиренным вздохом. — Венера — это Ирвин.

— Кто?! — оторопела Николь.

Патрик сжал ее запястья, словно защищаясь от возможного нападения.

— Это он звонил мне. И говорил всего две фразы: «Патрик, ты меня с ума сведешь!» и «Послушай, уже сил нет, надоело звонить по ночам!». Поскольку Ирвин знает французский лучше меня, он написал мне несколько фраз. Причем, когда я потом заглянул в словарь, то выяснилось, что этот шутник заставлял меня говорить сплошные непристойности. — Патрик улыбнулся так простодушно, что Николь была совершенно сбита с толку. — Надо сказать, у него весьма своеобразное чувство юмора.

Она взобралась на кровать и потянулась к Патрику, но он крепко держал ее запястья.

— Ирвин звонил тебе днем и ночью и притворялся этой французской… — Она едва удержала готовое сорваться с языка неприличное слово, — фотомоделью?

— Мы подумали, что немного ревности тебе не повредит…

Николь разинула рот от изумления.

— И все знали?

— Нет, — покачал головой Патрик, — только Ирвин. Но даже он не знал, что мы на самом деле женаты.

Ну, хоть за это спасибо! Николь отчаянно старалась высвободить руку из железной хватки Патрика, чтобы с новой силой обрушиться на него.

— Ты… — задыхалась она, не находя слов. — Это…

— Остроумно? — подсказал он.

— Это гадко, подло! — выкрикивала Николь, безуспешно пытаясь освободиться.

— Но зато теперь ты точно знаешь, что любишь меня.

Николь отпрянула. Как он догадался?

— Нет! — возмущенно выпалила она. — Как я могу любить человека, который…

— Правильно. — Патрик выпустил ее руки и обнял за талию. — Как ты могла любить меня, если я заставлял себя действовать медленно, ожидая, пока твои чувства одержат верх над обидой, и с Джеральдом будет покончено. Я знал, что ты полюбила меня, прежде чем ты сама осознала это, но не хотел, чтобы твое стремление ко мне было вызвано всего лишь благодарностью или чувством мести.

В его карих глазах светилась такая нежность, что Николь покинула и воинственность, и застенчивость, и смущение. Желание окатило ее жаркой волной. Она разжала кулаки, нежно лаская пальцами мощную грудь Патрика.

— Николь, перед нашей свадьбой я сказал тебе одновременно и правду и ложь. Правда состояла в том, что если я женюсь, то навсегда. Ложью было то, что наше венчание — фарс. Я ждал и надеялся, что в один прекрасный день твое сердце отличит ложь от правды.

Николь больше не сомневалась, что она любима. Конечно, его поступок был безрассуден, но… Ее сердце пело от счастья. Едва сдерживаясь, она бросила Патрику насмешливый взгляд.

— Какая самонадеянность! А ты не боишься, что я буду презирать тебя?

— Женщина не прыгает с таким пылом в постель к мужчине, которого презирает. — Он повернул ее лицом к себе. — Не так ли, дорогая?